Мой фотоаппарат
Сейчас, наверное, уже в каждой семье есть фотоаппарат. Каждый школьник умеет пользоваться камерой смартфона или планшета. Фотографии в домашнем компьютере исчисляются сотнями и тысячами. Все события жизни: дни рождения, поездки, интересные моменты мы обязательно стараемся запечатлеть.
Я тоже очень люблю фотографировать. И конечно у меня есть современный цифровой фотоаппарат. Но у нас дома есть ещё один.
Папа называет его раритет, а мама говорит, что это-память . Ещё в детстве я могла играть с этой тяжёлой, необыкновенно прочной штуковиной. Его зовут ФЭД-5. Его чехол до сих пор пахнет кожей, а все кнопочки-колёсики исправны . И это несмотря на то ,что ему около 40 лет!
Ещё моя бабушка делала на него снимки. Портреты маленькой мамы, которые я видела, сделаны именно на нём. Благодаря ему я увидела своих прадедушку и прабабушку ещё молодыми , узнала какую одежду носили тогда ,какие причёски , какие улицы были у нашего города .
Мы бережно храним этот старый аппарат .И я очень хочу научиться делать на нём фотографии. Для этого надо быть профессионалом, ведь это не современная техника, которая сама "думает". Тут надо наводить резкость, задавать выдержку и разобраться ещё с одиннадцатью рычажками и колёсиками. Пока я только поняла, как ставить режим таймера. Но я обязательно освою его полностью, тем более, что плёнку для него всё ещё можно найти. И наш "раритет" снова будет делать снимки на память .
Мой старый фотоаппарат
Ему здесь каждый-каждый рад,
Был знаменит, он раритет
На нём снимался даже дед!
ФЭТ-5 его зовут красиво
И блещет инициативой.
Он старше камеры HD
И canon до него расти.
Он сохранился идеально
И механизмы гениальны!
Нам надо плёнку лишь найти
И будет съёмка уж идти ,
Но разобраться очень нужно
И будем все снимать мы дружно.
Семья Юдановых
«Сундучок из детства»
Эта редкая вещь появилась у нас в семье по желанию ребёнка.
Когда мне было 4 года, мы пришли в гости к моей прабабушке. Я её звала баба Лена. И вот, сижу я на стульчике в кухне, наблюдаю, как она готовит угощение к чаю. Чайник закипает, и баба Лена достаёт из «шкапчика» (так она называла шкаф) маленький сундучок, открывает и набирает из него чайную заварку... Для меня в тот момент всё перестало существовать. Мне нужен был только этот сундучок.
Когда я с родителями вернулась домой, а в то время мы жили у бабушки, я сразу же пошла к ней со словами, что у ней есть большой сундук, где она хранила свои вещи, а у меня нет. Моё детство прошло возле него, и, казалось, что он весь окутан семейными тайнами. А у меня, когда я вырасту такого сундука не будет никогда. И я попросила бабушку, чтобы она в свою очередь попросила свою маму подарить мне заветную вещицу для моих кукол, пусть хоть у них будет старинный сундук для хранения вещей.
И какова была моя радость, когда через несколько дней мое заветное желание исполнилось! И я стала обладательницей такого сокровища!
Став взрослее, в эту потертую временем металлическую коробочку, я стала собирать и хранить значки.
Сейчас я храню в ней формочки для печенья, к которым прикасались добрые, тёплые и такие родные бабушкины руки...
Каждый раз, держа в руках свой "сундучок", я возвращаюсь к памяти и истории своей семьи, и вспоминаю свое детское желание быть непременным обладателем этой реликвии, благодаря которому у меня осталось воспоминание о самых дорогих, родных мне людях. Эта вещь является нашим талисманом, который вот уже на протяжении двух столетий, теплыми и светлыми нитями воспоминаний связывает нашу семью из поколения в поколение.
А печенье, которое пекла нам в детстве бабушка и выдавливала с помощью этих формочек, я и сейчас пеку своим детям. Тем самым делясь с ними приятными воспоминаниями из своего детства о своей семье, которая является самым ценным и главным в моей жизни и в жизни каждого человека.
Я считаю, что из таких маленьких семейных реликвий, традиций складывается мощный оплот духовно-нравственного богатства нашего государства и современной семьи.
Хочу поделиться рецептом бабушкиного печенья: два яйца, соль, сода, одна стопка воды, две стопки подсолнечного масла, пять столовых ложек сахара, мука. Замесить и раскатать тесто, посыпать сахаром, сделать углубления вилкой, выдавить формочки и запекать. И добро пожаловать на чашку чая к нашему гостеприимному достархану!
"Пусть не померкнет никогда веков связующая нить..." Хочется закончить мой рассказ этими словами, потому что в каждой семье есть различные предметы быта, вещи, которые напоминают о самых дорогих и любимых людях. И важно, чтобы мы передали своим детям эти воспоминания, и тогда эта нить будет связывать семью с прошлым и будущим.
Семья Усовых
ЭССЕ на тему «Семейные реликвии»
Наверное, у каждого дома есть предметы, которые достались Вам от предков. Это могут быть как яркие запоминающие предметы, так и очень простые, невзрачные вещи, к виду которых Вы привыкли на столько что перестали их замечать. Но если вспомнить что всё в этом мире имеет свою историю, можно погрузиться в прошлое и узнать многое о быте предыдущих поколений.
Предмет, о котором я решила рассказать - обыкновенный глиняный горшок.
В начале 19 века его использовала моя пра – пра - прабабушка. Она жила в деревне под Воронежем и занималась знахарством. По воспоминаниям, сохранившимся в нашей семье, это была очень мудрая и уважаемая людьми женщина. Жила бабушка скромно, за свою помощь денег никогда не брала, и всегда ее люди вспоминают добрыми словами. Не скажу, что она была целителем или экстрасенсом, которые столь популярны в наше время. Она просто очень хорошо разбиралась в лечебных свойствах растений и их влиянии на организм человека. Мне кажется, если бы она жила в наше время она бы стала замечательным врачом. Инструментами для излечения, которыми пользовалась моя пра – пра – прабабушка были ее чуткие руки, богатые знания, собранные ею по крупицам и простая деревенская посуда. В нашей семье храниться один из ее горшков. В этом горшочке в русской печи она изготавливала травяные настои, взвары для лечения больных. Совершив огромное путешествие, эта бесценная вещь оказалась в городе Усть-Каменогорске. Переходя из поколения в поколение, горшочек оказался в нашей семье.
Сейчас в 21 веке мы используем его в качестве декоративной солонки и для приготовления мяса в духовке. Мне почему-то кажется, что именно в нем еда получается особенно вкусной. Став семейной реликвией эта незамысловатая кухонная утварь служить нам верой и правдой уже более 150 лет.
Я считаю, что такой раритет необходимо сохранить и передать последующим поколениям. С помощью подобных редких экземпляров прошлых веков ныне живущие люди могут узнать о том, как жили их предки и понять что каждый на первый взгляд несущественный предмет, каждая семья участвует в мировой истории.
Семья Трашковых
Бабушкино благословение
Сколько себя помню, эти иконы в семье всегда назывались «бабушкино благословение». Появились они у нас в 90-х годах XIX столетия. Спас и Борогодица в окладе из сусального золота были венчальными иконами на свадьбе Павла Кирилловича и Марии Юрьевны Евченко, моих прадеда и прабабки.
Из красного угла в прадедовской хате, в селе Красный Оскол Харьковской области, видели они рождение шестерых детей: Максима, Луки, Якова, Михаила, Софьи. Моя бабушка Мария Павловна, 1912 года рождения, была самой младшей. Пережили лихую годину революции и гражданской войны. Это на них молились всей семьей, когда прадеда Павла водили расстреливать в 1919 году то белые, то красные. И всякий раз прадед, отмоленный, оплаканный и живой возвращался под утро: белые миловали за то, что был он казачьим есаулом, а красные прощали за то, что первым вступил он в коммуну, отдав всё своё немалое имущество. Сказал: «Хочу новой жизнью пожить!»
А трудна была эта новая жизнь. Пережив голод коллективизации, прадед не совладал с малярией в 1934 году. Тем временем женились Максим, Яков и Лука. Вышла замуж Софья. Нашла свою любовь и моя бабушка. Степан Кулик был из самой бедной семьи в селе, сиротствовали Кулики. Но не пропадали при Советской власти сироты. Вот и Степан вырос красавцем и умницей, не только среднее образование получил, в 1938 году стал студентом Харьковского железнодорожного института. Сколько раз в ночи молилась на эти иконы моя бабушка, ожидая, когда отучится и вернётся к ней любимый? Уже двое девчат было у них: Лида родилась в 1935 году, Наташа – в 1938-м.
С сожалением глядели на молодую женщину старые «боги», словно ведали, какие испытания ждут её впереди. 22 июня 1941 года по радио объявили, что фашистская Германия напала на Советский Союз.
Услышав известие, бабушка сразу же кинулась в Харьков. Знала она, что у Степана бронь, железнодорожников не призывали, но как чуяла, что добровольцем пойдёт он в военкомат. В Харькове ждала её лишь записка: «Прощай, Мария. Ухожу на войну. Жив буду – поживём ещё. А нет – береги девчат».
Не вернулся дед. 31 июля пропал без вести под Киевом в страшной мясорубке сорок первого года. Первая похоронка в селе пришла в нашу хату.
А женщины молились на иконы – во здравие ушедших на войну. Потом начали молиться за упокой. В сорок втором попал в плен Яков. Два раза пытались они с друзьями бежать из концлагеря. В первый раз их вернули избитыми, но живыми. А во второй раз натравили собак, покидав за колючую проволоку лишь окровавленные куски – чтобы другим пленным бежать неповадно было. В сорок третьем погиб сын Якова Алёша. В сорок четвёртом – лихой разведчик Михаил. А 30 апреля 1945 года умер от ран в госпитале под Берлином Саша, Александр Максимович Евченко – молодой и талантливый художник. Саша в 16 лет ушёл с отступающими войсками, чтобы добраться до врага в самом его логове. И пал в тот день, когда наши войска штурмовали рейхстаг.
Для меня до сих пор загадка, как пережили войну драгоценные иконы в золотом окладе. Не успела вовремя спросить, сейчас уже не у кого. Знаю только, что пытались наши женщины бежать от войны: маленьких девчат везли на телеге, запряжённой волами, прабабушка Мария Юрьевна и бабушка Мария Павловна пешком шли следом. Но прорвавшиеся немецкие танки остановили колонну беженцев.
А потом была оккупация. Хата Куликов сгорела от зажигательной бомбы, а в хате прабабушки Марии Юрьевны расположился немецкий офицер с денщиком. Моя семья ютилась в окопе под старой яблоней. Два года оккупации пережила в этом окопе моя бабушка со старой матерью и двумя малыми дочерьми. Сколько раз могли погибнуть они: и под бомбёжками, и тогда, когда спрятала бабушка в сарае раненного советского бойца, а немцы нашли. Били её тогда так, что слышно было, как рёбра трещат. Освободили их только в августе сорок третьего года.
Выжили. Всё вынесли. «Боги» уберегли?
А потом была страшная голодовка 1947 года, когда с голоду пухли, но ходили работать в колхоз всей семьёй: и Мария, и Лида, и девятилетняя Наташа, и восьмидесятилетняя Мария Юрьевна. Работали, потому что надо было зарабатывать трудодни и восстанавливать сгоревшую хату.
А в 1952 году Наташа сказала, что не может больше сидеть на шее у матери. Вскочила на подножку поезда и уехала, вися на поручне, поступать в железнодорожный техникум, в Славянск. И было ей тогда 14 лет. В неполных восемнадцать отчаянная девчонка уехала по распределению аж на Дальний Восток. Сама попросилась. Хотелось ей увидеть мир.
И в первый же день на станции Дата встретила она свою судьбу – молодого солдата Анатолия Плотникова. Два месяца они дружили: слушали оперу по радио, ходили вместе в тайгу, мечтали на сопке о том, как будут учиться, получат высшее образование. Там, на сопке Толик впервые поцеловал её. А Наташа заплакала – сама не зная, почему. Осенью Толика перевели на Сахалин. И Наташа два года ждала, пока он отслужит. Бегала за письмами аж за двенадцать километров, а потом, счастливая, читала их, десять раз останавливаясь по дороге обратно.
Анатолий был техником-геологом, и после армии поехал работать в геологоразведочную партию в Белоусовку, Восточно-Казахстанской области. И Наташа поехала за ним. Всё сбылось у них, как мечтали: Анатолий стал экономистом горной промышленности, Наталья – инженером путей сообщения. А ещё родились дети: мой брат Юрий и я.
В детстве меня часто отправляли на Украину - к бабушке на целое лето. И я с удивлением смотрела на старые иконы, удивляясь, что они делают в моей образованной и неверующей семье. Тогда-то и узнала я, через что они прошли вместе с моим родом. Сейчас нет уже никого, кто бы помнил эту историю. Только я храню её - вместе со старыми иконами, которые видели судьбы всей моей семьи. Храню и племяннику рассказываю.
Прекрасно понимаю, что не подойду ни под какой из ваших стандартов. Я учитель, детей у меня нет. Просто очень хочется, чтобы эту историю узнал хоть кто-то ещё. Вот вы, например, прочитали.
Плотникова Ирина Анатольевна, 46 лет.
Семейные реликвии в нашем доме
Размышления мамы
В нашем доме немало семейных реликвий. Фотоальбомы, книги, картины, вышитые моей прабабушкой, и сковорода, которую смастерил дед. Надеемся, что они станут семейными реликвиями и для нашего повзрослевшего сына, потому что за каждой из них истории наших родных людей.
Перебирая множество дорогих нашему сердцу предметов, мы решили рассказать об одном из самых старых – о газете «Правда», которую принесли в дома жителей нашего города в далёком мае 1945 года. Я уже и не помню, когда впервые рассматривала её, могла ли я тогда читать, а может, ещё и не умела. Обучаясь в училище на втором курсе, я приняла участие в конкурсе сочинений «Великая Отечественная война в истории моей семьи» и писала об этой газете. Важно не то, что этот пожелтевший лист сохранился в нашем доме, важно, чтобы наш сын так же бережно хранил историю своей семьи, своей страны.
Папа о сохранении реликвии
В одном из определений семейные реликвии характеризуются как документы, предметы, принадлежащие семье или роду и передающиеся по наследству из поколения в поколение. Я считаю значимым правильно сохранять дорогие для нас вещи. Мы понимаем, что это важно, но решение данной задачи нами ещё не найдено. В музеях и библиотеках создаются специальные условия для хранения таких изданий. Реально ли их перенести в домашнюю обстановку?
Мнение нашего сына - первоклассника Егора
Я раньше не знал, что бывают такие старые газеты. Бумага стала почти коричневая и кое-где уже порвалась. Буквы совсем не такие, как в новых газетах. Мне их трудно читать. Почему в газете нет цветных картинок, ведь это первая газета после войны? Мне говорили, что был праздник. Наверное, эта газета только для взрослых. Они очень осторожно трогают её страницы.
Слово бабушки
Над старой газетой склонилась голова моего маленького внучонка. Ему сейчас семь. Малышу ещё не понять, почему я так волнуюсь, когда он проводит рукой по старой, изъеденной временем бумаге.
Помню, как моя бабушка доставала из дивана старые газеты и журналы, перекладывала их и заботливо перевязывала верёвочкой. И только весной перед нами разворачивались листы старых газет. Это были газеты победного 1945 года. Нет, я могла брать их в руки чаще, так как мне, маленькой девочке, казалось, что однажды я найду там строки о моём живом дедушке. Моему детскому уму не хотелось верить в правду бессердечной «похоронки», которую знала к тому времени наизусть. Потом мы, внуки, повзрослели, про газеты забыли на несколько лет, а после смерти бабушки обнаружили их в сундуке. Одну из газет я взяла себе. Так в нашем доме появилась эта реликвия.
Много лет прошло с тех пор, а ценность газеты не уменьшается. Мы читаем её не только дома, но и на уроках, на классных часах, потому что я работаю в школе. Дети делятся своими впечатлениями о прочитанном в сочинениях, просто удивляются тому, что могут через столько лет в прямом смысле прикоснуться к истории. Выросли мои дети, у них подрастают свои. Вот вновь развёрнута газета, снова читаем хорошо знакомые строчки. Потом наступит пора рассказов родных и близких о войне и Победе, которые бережно хранит наша память.
Над старой газетой склонилась голова моего маленького внучонка. Сумеем ли мы сохранить и передать эту газету ему? Бумага стареет, а реликвия должна жить вместе со своими хозяевами. Её нужно держать в руках, листать, читать.
Который раз мы переворачиваем эти старые газетные страницы и чувствуем особую гордость за то, что история нашей семьи – частичка большой истории нашей Родины. Чувствуем ответственность перед будущим за сохранение памяти о наших предках. А Егорка подрастёт и поймёт, почему мы бережём эту старую газету.
Семья Дорохиных
Семейная реликвия
Не так давно я перебирала старые вещи, среди которых нашла старый потрепанный песет. Открыв его я обнаружила старое ожерелье. Мне оно показалось элегантным, и я решила подарить ему новую жизнь. Очистив ожерелье в мыло- щелочном растворе я покрыла его голубой эмалью и оно засияло как новое. Я похвалилась маме и она строго- настрого наказала мне не терять данной вещи, так как это- семейная реликвия. Я уселась поудобнее, и мама рассказала мне его историю.
Это колье моей прабабушки. Родилась она в 1923 году в п. Маралиха. Была единственной дочерью в большой семье. С детства вся работа по дому доставалась ей: убирать хлев, доить коров, печь хлеб, присматривать за младшими братьями приходилось юной Ульяне.
Мой дед жил в соседнем селе. Он был пастухом, и дни напролет проводил в поле. Там они однажды и встретились. Сначала долго присматривались друг к другу, потом познакомились ближе и стали встречаться тайком. Скоро об этом узнали их родители и запретили им встречаться. Не выдержав долгой разлуки Ульяна и Иван тайно уехали в г.Шемонаиха. Но пожениться так и не пришлось- началась война. Перед отъездом дедушка надел бабушке на шею колье
- «Береги его это- символ нашей любви. Я найду тебя где бы ты не была!». Деда забрали на фронт.
Чтоб сохранить дорогой сердцу подарок, бабушка спрятала колье у подножья горы «Марьин Утес», близ Шемонаихи, а судьба занесла ее под Севастополь. Там она работала медсестрой и помогала на кухне, развозила еду и почту, даже помогала копать могилы. Все это время она хранила свою любовь и тайком надеялась увидеть Ивана.
Война все- же закончилась. Бабушка решила вернуться в родное село. Но первым же делом отправилась на Марьин Утес., надеясь, что колье сохранилось. Немало усилий потребовалось, чтобы найти тайник. Он был не тронут и колье уцелело- единственная память о родном и близком человеке.
Вскоре вернулся мой дед и нашел все же свою Ульяну. Наконец они поженились и в день свадьбы он все же надел на нее дорогое сердцу колье. Вместе они прожили долгую и нелегкую жизнь, но все же были счастливы. У них родилось тринадцать детей.
Я приму этот дар и сохраню его во что бы это не стало. Пусть оно не из драгоценного металла и нет на нем благородных камней, но это символ семейного древа, память. А когда придет время, передарю его своей дочери и расскажу ей его историю.
Семья Галимовых |
